Маргарита Бурсевич - Логово серого волка [СИ]
— И ты позволил ему давать тебе советы?
— Он умеет это делать, — повел я плечом, пытаясь избавиться от напряжения, которое все еще сковывало душу, разум и тело.
— Тяжело пришлось? — тихо спросил Гай.
— Они сами все сделали, мне нужно было лишь подтолкнуть инквизицию в нужном направлении.
— Знаешь, они ведь даже пыточную с собой привезли? Представить страшно, как и для чего используют те сооружения, которые я успел рассмотреть. Уверен ли ты, что они заслуживают такой кары?
Я понимал его терзания. Действительно, понимал, и при других обстоятельствах никогда бы не обрек людей на подобную злую участь. Но у меня был важный аргумент, который не сможет игнорировать мягкосердечный Гай.
— Видел, говоришь инструменты для пыток? — прорычал я. — А теперь представь среди них Ромашку.
Гай вскинулся и оскалился, выпуская клыки и когти.
— Это именно то, что они пытались сделать с девочкой, которая не сделала им ничего плохого. Они собирались обречь ее на мучительную смерть в руках сумасшедшего. А теперь ответь, заслуживают ли они такой кары?
В груди седого оборотня заклокотал рык, и он уже плохо контролировал волка, который судя по всему, решил учинить собственный суд.
— Каждому по делам и заслугам, — глядя в желтые глаза Гая, проговорил я.
Мой волк тоже был близок к свободе, он не хотел уходить, лично не наказав провинившихся. Но я уже знал способ усмирить его пыл и повернуть мысли в нужном направлении. Приложив руку к груди, нащупал пальцами серебряный медальон и сжал его. Поток живительной силы растекся по венам, залечивая душевные раны и оправдывая все сделанное.
— Мне нужны чужаки.
— Троих, связанных, мы оставили в пещере под присмотром дозорных. Еще одного удалось поймать на окраине деревни. Он очень резво удирал, словно заяц, когда церковная стража пошла по дворам. Путь держал к охотничьему домику, в котором его подельник отсиживается, — Гаю с трудом удалось справиться со своим волком, и потому его голос прозвучал глухо и зло.
— Где он?
Гай кивнул на дальние кусты.
— Связали и припрятали на всякий случай.
— Хорошо. Бери его, и идем к связному. Очень мне хочется узнать, кто кусает руку, что кормила его все это время.
Глава 53
Моральная усталость с каждой минутой сказывалась все больше, и волк все чаще прорывался на поверхность. Потому, как только я подошел к пленнику, тот замер как загнанный в угол заяц, смотрящий на голодного хищника. Я знал, что он видит — зверя, но я не собирался прятать свою сущность, не перед ним. Пусть знает, кому он вознамерился перейти дорогу. Он всего лишь дичь, брошенная на откуп. То, что он мелкая сошка, не было для меня секретом, но и упустить возможность узнать побольше я не собирался. Я узнаю от него все, что мне нужно, если нужно будет, то выверну его наизнанку.
— Знаешь, кто я? — зло улыбнулся я, демонстрируя клыки.
— Знаю, — захрипел он, сплевывая кровь.
О, так он имел глупость сопротивляться?! У него целые кости-то остались?
— Нужно объяснять, что я хочу услышать?
На этот раз он лишь отрицательно покачал головой. В ответ я когтем провел поперек его шеи и тихо проникновенно попросил:
— Дай мне повод. Дай мне хоть маленький повод, заставить тебя говорить.
Он стал качать головой активней и, путаясь в словах, принялся рассказывать все, что знал и мог.
— Я не знаю всего. Никто из нас не знает. Каждый занимался только своим делом. Я должен был присматривать за старостой и следить, чтобы он не проболтался и не отказался от испуга.
— Кто ваш хозяин?
Он замялся и отвел глаза, приготовившись врать. Мой громкий рык заставил его съежиться и судорожно сглотнуть.
— Дилан. Джозеф Дилан.
Это имя не стало для меня сюрпризом. Слишком много времени прошло с нашей последней встречи, но я знал, что рано или поздно он объявится. Любые попытки его покровителей проваливались, и ждать, похоже, надоело и им, и самому Дилану. Просидев в монастыре половину своей жизни, он решился на новую попытку помериться силами с Вульфами.
— Дальше.
— После того, как вы в очередной раз отказались передать земли церкви, ему позволили действовать самостоятельно. Тогда-то он и приказал найти людей. Я занимался только теми, кто работал в деревне.
— Как он с тобой связался?
— Я работал на монастырь.
Ясно, человек для грязной работы. Таких церковники держали для незаконных дел и устранения излишне ретивых противников и тех, кто слишком много знал. Если уж церковь позволила Дилану использовать все возможные резервы, то ждать им непросто надоело, они, видимо, потеряли всякое терпение и пригрозили ему расторжением договора защиты.
— План?
— Изначально мы должны были спровоцировать конфликт на границе. Сами знаете, там сейчас смута на грани войны. Но потом пришло сообщение от человека Дилана в замке. Хозяин решил, что воспользоваться вашим слабым местом будет гораздо забавнее. Так и родился план с участием ведьмы.
А Ромашка еще себя считала виновной. Глупая моя девочка. Слишком большие силы задействованы ради уничтожения мнимой ведьмы, церковь и мои враги так мелко не плавают. Но они просчитались. Очень серьезно просчитались, решив, что она мое слабое место. Рома моя сила, моя воля и моя жизнь. И за нее я буду землю грызть до последнего.
— Связной в охотничьем домике твой человек?
— Нет. Он лишь передавал мне приказы и сообщения из замка. Его Дилан нанимал лично.
— Если есть что еще сказать, говори сразу, иначе такой возможности может больше не представиться.
— Я не знаю где и кто, но есть еще одна группа наемников где-то недалеко от замка.
— Зачем?
— Они должны будут организовать прикрытие, когда информатор Дилана будет покидать замок.
— Зачем такие сложности? Ему будет гораздо легче уйти одному, так незаметнее и безопаснее.
— Понятия не имею. Я не должен был об этом знать.
В этом может быть смысл только в одном случае, если информатор будет уходить не один. Здесь несколько вариантов. Во-первых, вероятно, он предпримет попытку вывести «барда». Но зачем? Он бесполезен и мне, и им. Да и навряд ли он станет рисковать ради пешки. Во-вторых, он может выносить что-то либо, или кого-то выводить. Опять же зачем? Рискованно. В-третьих, он может уходить не один, а значит у меня не один предатель, а целое полчище крыс. Причем третий вариант самый вероятный, ведь слишком многое известно моим неприятелям, а такие частые отлучки из замка бросились бы в глаза.
— И кто эта гнида, что засела в моем замке ты, конечно, не знаешь?
